Сложно-профильные металлические кровли нередки в гражданской и церковной архитектуре с давних времён. Поздне-советское время, правда, отличалось упрощением архитектурных форм зданий: фасады их были, мягко выражаясь, аскетичны, а крыши – плоски. Сегодняшняя архитектура пытается разрушить эту плоскую аскетику попыткой возрождения позабытых, почти утраченных форм.
Возводящиеся сегодня храмовые и церковные здания яркое тому свидетельство. Появление храмов в окружении утилитарно-монотонных городских застроек вносит оживление и преображает их. Однако современные архитекторы, следуя историческим формам в главном, нередко увлекаются и вносят свои представления о церковной архитектуре. Это проявляется, порой, в некоторой вычурности, излишней декоративности, свойственным скорее декорации театральной или кинематографической. Декорация, создавая мимолётный образ для кадра и мизансцены или даже его фон, по сути может быть картонной, а отчасти даже нарисованной на холсте. Историческая же архитектурная форма складывается веками, проверяется богослужебной практикой, временем, и технологией эксплуатации здания в конкретных исторических условиях. Не стоит, однако, поддаваться соблазну интеллигентского критиканства. Храмы, строившиеся в разные времена, отражают духовное состояние своих создателей. Сегодняшняя архитектура - отражение нашей духовной культуры.
Иными словами, из века в век нашими предками формировалась не только красота архитектурной формы, но и ей практичность. К примеру, двухскатная крыша трапезной части храма, соединяющая традиционно для архитектуры ХVIII- ХIХ веков главный четверик с колокольней, имела прямые скаты с определённым углом наклона, не слишком крутым и высоким во избежание чрезмерной ветровой нагрузки, и не слишком пологим и низким во избежание нагрузки снеговой. Выдержанная мера уклона позволяла, при необходимости выйти на крышу и просто почистить её от снега и наледи.
Кровля трапезной части нашего храма, безусловно, красива. В разрезе она имеет профиль кокошника или выражаясь по-старому закомара. Расходясь от линии конька (высшей горизонтали кровли) на юг и на север, она ниспадает сначала крутыми линиями, резко сменяющимися затем некоторым плавным подъёмом, вновь обрываясь затем в крутизну, переходящую опять в плавный переход до почти горизонтальной плоскости над самой застрехой (краем крыши). Это красиво смотрится, сложно описывается, путанно читается, но, самое главное, это - весьма опасно во время мартовского таяния зимних снеговых шапок. Протяжённые зимние снегопады собирают на пологих склонах крыши целые снеговые лавины, которые, подтаивая по весне, сходят в одночасье с неординарным ускорением, придаваемым крутыми её участками. Сход лавины накрывает пространство на 10 – 12 метров от фасада, мгновенно превращая церковный двор в метровый сугроб.
Нельзя сказать, что опасная эффектность вышеописанного совсем не была архитектурно учтена. Вдоль краёв двухскатной крыши теоретически предусмотрены были снегозадерживающие ограждения во всю её длину, однако практически они не были установлены, а сложены на крыше соседнего здания дома причта.
Сегодня благополучно завершена установка снегозадержателей. Конечно, это был не простой процесс сборки из существующих деталей конструктора – потребовалось инженерное решение, да и деталей недоставало, из-за чего, вероятно, ограждения не были смонтированы. Предстоящий зимний сезон и весеннее таяние покажут: насколько оправдано и эффективно это архитектурное решение.
В итоге нельзя не отметить бытующих сегодня двух оценок происходящего. Первая – внецерковный, либерально-гуманистический скептицизм: «объект, как всегда, был сдан с недоделками…». Вторая – сообразное представление о промыслительном благоустроении храма Божьего: «И нас сподобил Господь потрудиться на строительстве храма Своего!».
Н.М.Алемаскин
Возводящиеся сегодня храмовые и церковные здания яркое тому свидетельство. Появление храмов в окружении утилитарно-монотонных городских застроек вносит оживление и преображает их. Однако современные архитекторы, следуя историческим формам в главном, нередко увлекаются и вносят свои представления о церковной архитектуре. Это проявляется, порой, в некоторой вычурности, излишней декоративности, свойственным скорее декорации театральной или кинематографической. Декорация, создавая мимолётный образ для кадра и мизансцены или даже его фон, по сути может быть картонной, а отчасти даже нарисованной на холсте. Историческая же архитектурная форма складывается веками, проверяется богослужебной практикой, временем, и технологией эксплуатации здания в конкретных исторических условиях. Не стоит, однако, поддаваться соблазну интеллигентского критиканства. Храмы, строившиеся в разные времена, отражают духовное состояние своих создателей. Сегодняшняя архитектура - отражение нашей духовной культуры.
Иными словами, из века в век нашими предками формировалась не только красота архитектурной формы, но и ей практичность. К примеру, двухскатная крыша трапезной части храма, соединяющая традиционно для архитектуры ХVIII- ХIХ веков главный четверик с колокольней, имела прямые скаты с определённым углом наклона, не слишком крутым и высоким во избежание чрезмерной ветровой нагрузки, и не слишком пологим и низким во избежание нагрузки снеговой. Выдержанная мера уклона позволяла, при необходимости выйти на крышу и просто почистить её от снега и наледи.
Кровля трапезной части нашего храма, безусловно, красива. В разрезе она имеет профиль кокошника или выражаясь по-старому закомара. Расходясь от линии конька (высшей горизонтали кровли) на юг и на север, она ниспадает сначала крутыми линиями, резко сменяющимися затем некоторым плавным подъёмом, вновь обрываясь затем в крутизну, переходящую опять в плавный переход до почти горизонтальной плоскости над самой застрехой (краем крыши). Это красиво смотрится, сложно описывается, путанно читается, но, самое главное, это - весьма опасно во время мартовского таяния зимних снеговых шапок. Протяжённые зимние снегопады собирают на пологих склонах крыши целые снеговые лавины, которые, подтаивая по весне, сходят в одночасье с неординарным ускорением, придаваемым крутыми её участками. Сход лавины накрывает пространство на 10 – 12 метров от фасада, мгновенно превращая церковный двор в метровый сугроб.
Нельзя сказать, что опасная эффектность вышеописанного совсем не была архитектурно учтена. Вдоль краёв двухскатной крыши теоретически предусмотрены были снегозадерживающие ограждения во всю её длину, однако практически они не были установлены, а сложены на крыше соседнего здания дома причта.
Сегодня благополучно завершена установка снегозадержателей. Конечно, это был не простой процесс сборки из существующих деталей конструктора – потребовалось инженерное решение, да и деталей недоставало, из-за чего, вероятно, ограждения не были смонтированы. Предстоящий зимний сезон и весеннее таяние покажут: насколько оправдано и эффективно это архитектурное решение.
В итоге нельзя не отметить бытующих сегодня двух оценок происходящего. Первая – внецерковный, либерально-гуманистический скептицизм: «объект, как всегда, был сдан с недоделками…». Вторая – сообразное представление о промыслительном благоустроении храма Божьего: «И нас сподобил Господь потрудиться на строительстве храма Своего!».
Н.М.Алемаскин